Я кивнул. Для клэнийца страшно умереть неотмщенным – сама смерть их не пугает. Или же они делают вид, что не пугает.
– Нет. Мы идем все вместе, – возразил я. Мне просто хотелось увидеть их реакцию на неподчинение.
– Ты врал, Сергей? – С усилием спросил Ланс.
С облегчением сняв очки, я отдал их Андрею. Мы вышли на полянку, и роддер торопливо содрал с уха лейкопластырь.
– Поэтому сейчас мы изолируем родителей пропавших детей. Мы поместили в карантин всех, знающих об исчезновении лайнера, но не способных хранить тайну. Но это временная мера – лишь для того, чтобы оттянуть начало войны. У нас есть две-три недели, и то если не взбунтуются мои собственные оперативники. Затем прольется кровь – и красная, и желтая…
– Да, – оборвал я ползущую в воздухе строчку. – Этот самый. Сколько времени займет полет?