– А война неизбежна, – словно против воли сказал я. – Никакой надежды?
Предводитель алма-атинских роддеров возился в цветнике перед домом. Занятие для бывшего бродяги более чем мирное и патриархальное. Цветы, даже на мой неискушенный глаз, были замечательные. Похожие на астры, но совершенно невообразимых расцветок – от бледно-голубых до черных.
Сладость на языке. И ласковые прикосновения к лицу. Запах моря… и тихая музыка вдали.
В ванной комнате, по-прежнему работающей в иллюзорном режиме, я сунул голову под миниатюрный водопадик. Жадно напился тепловатой воды, отряхнулся. Подул теплый ветер, подсушивая волосы.
– Сергей! О чем ты? Я не в плену, а на твоей планете! Я же все объяснила в записке, ты получил ее?
Я ощутил, как гнев уходит. Осталась лишь легкая растерянность. И дурацкая мысль – участвовал ли Вик в таких играх?