– Прощай, Люцифер! – прошептал я и тихонько прикрыл за собой дверь.
Вдруг над палубой «Македонии» поднялось облачко дыма. Выстрел прокатился над морем, и в нашем гроте образовалась круглая дыра. Они палили из маленькой пушки, – мы уже слышали, что таких пушек там было несколько. Наши матросы, толпившиеся у грот-мачты, ответили на это насмешливыми криками. Снова над «Македонией» показался дымок, и снова прогремел выстрел. На этот раз ядро упало всего в двадцати футах за кормой и перескочило с волны на волну, прежде чем затонуть.
– Они были только симптомом болезни, – сказал я.
– Как я устала! – произнесла она с глубоким вздохом и бессильно поникла головой.
Через руку у кока было перекинуто какое-то грязное, мятое тряпье, от которого довольно скверно пахло.
Вспоминая жестокую схватку в кубрике, я дивился тому, как это Ларсену удалось так легко отделаться.