– Да. По своей воле. – Она говорила негромко, твердо, обдуманно. – Вы меня опозорили, я стыжусь встречаться со знакомыми. Я знаю, все обо мне сплетничают. Больше мне нечего вам сказать. Из-за вас я несчастлива, и я не хочу больше вас видеть.
Он прочел ей не один рассказ и не дна и уяснил себе одно: ей нравятся счастливые концы.
– Послушайте, вы же наверняка пишете стихи, – вымолвил он, задыхаясь. – Покажите что-нибудь.
– По-моему… ну… они меня сильно смущают, – ответила Руфь.
– Но разве мало тем, которые интересуют всех? – возразила Руфь.
Вместо ответа мать обняла ее, ласково погладила по голове.