Цитата #345 из книги «Одиннадцать минут»

Мария хотела уж было продолжить путь, проигнорировав эту просьбу – или приказание? – но любопытство пересилило: она обернулась в ту сторону, откуда прозвучал голос. Увидела она нечто странное – длинноволосый мужчина лет тридцати (или правильней было бы сказать – «молодой человек лет под тридцать»: мир вокруг нее стремительно старел), стоял на коленях, а вокруг валялись кисти. Он писал портрет посетителя, сидевшего за столиком с бокалом анисового коктейля. Мария не заметила их, когда входила в бар.

Просмотров: 7

Одиннадцать минут

Одиннадцать минут

Еще цитаты из книги «Одиннадцать минут»

А на самом деле после приезда в Женеву у меня было только два, как она выражается, «партнера»: один всколыхнул всю скверну, таившуюся на самом донышке моей души, и я позволила ему это сделать, более того – умоляла его об этом. А другой – это ты, человек, благодаря которому я вновь стала частью мира. О, если бы можно было научить тебя как, где, сколько времени, с какой силой нужно ласкать меня!.. И я знаю, ты не воспринял бы это как упрек, ты понял бы, что нет иного способа одной душе слиться с другой. Искусство любви – сродни твоей живописи: она тоже требует техники, терпения и, главное, навыка. И еще – отваги: иногда нужно зайти гораздо дальше того рубежа, на котором застревают обычные, скованные условностями люди, воображающие, что «занимаются любовью».

Просмотров: 7

В ответ Мария только кивнула, напустив на себя таинственный вид, но Милан не обратил на это ни малейшего внимания, ибо знал здешнюю жизнь лучше, чем она.

Просмотров: 6

«Ничего ты не должен, оно мне нравится», чуть не сказала Мария, но, промолчав, медленно зашагала вперед, и уже очень скоро ступни стало жечь от холода и острых камней.

Просмотров: 14

– Не понимаю, почему мне хочется вываляться в этой грязи.

Просмотров: 10

Но в мире реальном стояла тишина, никто из двоих не произносил ни слова, и это возбуждало Марию еще больше, потому что не мешало вольному полету мыслей и фантазий. Она могла попросить его нежно прикоснуться к ней, могла развести бедра и ласкать себя перед ним сама, произносить непристойности и романтические признания так, словно это – одно и то же, могла поднырнуть под волну оргазмов, и от ее неистовых криков проснулись бы соседи и весь мир проснулся бы. Перед ней стоял ее избранник, мужчина, дарящий ей наслаждение и радость, тот, с кем она может быть самой собой, кому решилась бы сказать, что хотела бы остаться с ним на ночь, на неделю, на всю жизнь.

Просмотров: 10