– Я ведь вам говорила, что работаю в компании, занимающейся экспортом-импортом мяса. И все же если предположить, что стала бы проституткой, неужели последствия были бы столь серьезны? Разве нельзя остановиться, вовремя бросить?.. В конце концов, кто в юности не совершал ошибок?
Однако Мария во всеоружии своего опыта знала, что продавщица ошибается – людям просто хочется так думать, потому что они считают, будто весь мир только тем и занят. Люди соблюдают режим, носят парики, часами сидят в косметических кабинетах или в гимнастических залах, надевают то, что подчеркивает достоинства и скрывает недостатки фигуры, тщатся высечь искру – ну и что? Наконец ложатся в постель, и продолжается это все одиннадцать минут. Одиннадцать минут – и все. И ничего такого, что поднимало бы в небеса, а потом пройдет еще немного времени – и никакой искрой не разжечь угасшее пламя.
Ты целования Мне не дал; а она, с тех пор как Я пришел, не перестает целовать у Меня ноги.
Он молча помог мне войти, внес мои вещи, а потом, не сказав даже «Как я рад тебя видеть!», или «Вот не ждали, не гадали», или еще что-то в этом роде, сгреб меня в охапку и начал целовать, дотрагиваясь до моего тела там и тут, обхватил ладонями мои груди, запустил руку под трусики – словно ждал этого момента бесконечно долго и боялся, что он не наступит никогда.
Он вроде бы понял, тоже посмотрел на свои часы (наверняка швейцарские) и кивнул.
Но, хотя все эти многочисленные мужчины платили ей деньги, не одаривая никакой энергией, нельзя сказать, чтобы она уж совсем ничему не научилась. А вот если бы кто-нибудь из них в самом деле искал любви, а секс был бы лишь ее частью, какого обращения хотелось бы Марии?