– Знаете, чья это картина? Хоана Миро. Знаете, кто такой Хоан Миро? – спросил он.
– Не знаю. И ты не знаешь: мы ведь еще не говорили с тобой.
В тот миг, когда мне нечего было терять, я получила все. В тот миг, когда я перестала быть такой, как была, я обрела самое себя.
– Он обещал мне пятьсот долларов в неделю!
В этот миг Марию осенило – она поняла, что должны чувствовать мужчина и женщина. Взяв Ральфа за руки, она повела его в комнату.
Поскольку голова ее по-прежнему была смиренно и покорно опущена, Мария не могла видеть, что происходит рядом с ней, но все же заметила – или, верней, ощутила, – что где-то там, в другой галактике, на другой планете этот человек стал дышать прерывисто и тяжко, устав, очевидно, щелкать хлыстом и хлестать ее по ягодицам открытой ладонью, тогда как она чувствовала необыкновенный и с каждой минутой возрастающий подъем и прилив сил. Потеряв остатки смущения, она перестала скрывать, что получает наслаждение, застонала, взмолилась о ласке, о нежном прикосновении, но Теренс вместо этого подхватил ее и швырнул на кровать.