– Хоть мы и не раздевались, и я не обладал тобой, и даже не прикоснулся к тебе, мы любили друг друга.
Весь недолгий перелет от Женевы до Парижа она проспала. Даже не успела придумать, что скажет дома, какую историю сплетет – да, впрочем, это и неважно: родители, без сомнения, и так будут счастливы оттого, что дочка вернулась под отчий кров, а у них теперь будет своя фазенда и обеспеченная старость.
– Я могла бы притвориться – для того лишь, чтобы доставить тебе удовольствие, но обман – это недостойно тебя. Ты – мужчина, Ральф Харт, мужчина в самом полном и прекрасном смысле этого слова. Ты сумел помочь мне и поддержать меня, ты принял поддержку и помощь от меня – и так, что это не выглядело унижением. Да, мне бы хотелось кончить в твоих объятиях, но этого не произошло. И все равно, распростертая на холодном полу, ощущая твое горячее тело и ярость, с которой ты вошел в меня, я была в восторге.
По радио звучала старинная песенка: «...а любовь моя погибла, и родиться не успев». Да это просто про нее, про ее судьбу.
Она оглядела ступни – небольшой порез и несколько царапин. Через несколько часов от них и следа не останется. Не без труда Мария сошла по ступеням лестницы – она шла в свой угол, на ковер перед камином. Она уже поняла, что лучше всего чувствует себя именно там: вот ее место в этом доме.