-- Что за трепло! -- воскликнул Остап, не скрывая досады. -- Этот негодяй сорвал нам спектакль. Бежим, покуда не отобрали пятнадцать рублей.
Остап уселся на прохладный мраморный подоконник и, по-детски болтая ногами, принялся рассуждать:
Происшедшее нарастание улыбок и чувств напоминало рукопись композитора Франца Листа, где на первой странице указано играть "быстро", на второй-"очень быстро", на третьей-"гораздо быстрее", на четвертой-"быстро как только возможно" и все-таки на пятой -- "еще быстрее".
-- "Антилопу" думаю собрать, - жалобно молвил Адам Казимирович, -- пойду к ней, посмотрю, ремонт ей дам.
-- Гувер-это голова. И Гинденбург-голова. Гувер и Гинденбург -- это две головы.
-- Я бы взял частями. Но мне нужно сразу. Балаганов хотел было пошутить по поводу и этой фразы, но, подняв глаза на Остапа, сразу осекся. Перед ним сидел атлет с точным, словно выбитым на монете, лицом. Смуглое горло перерезал хрупкий белый шрам. Глаза сверкали грозным весельем.