-- Не поеду, -- сказал Козлевич, -- не могу больше.
Александр Иванович ничего не понял, но так взволновался, что сжег телеграмму на свечке.
-- Оставьте, коллега, эти мрачные мысли! - вскричал Адольф Николаевич. - Впрочем, если хотите, можно поставить вам специальный стол в моем кабинете.
-- Квартира-свинюшник, театра нет, оклад... Извозчик! Пошел на вокзал!
Там взору экипажа "Антилопы" представилась странная картина. С площади, по направлению к шоссе, согнувшись, бежал человек с белым гусем под мышкой. Левой рукой он придерживал на голове твердую соломенную шляпу. За ним с криком бежала большая толпа. Убегавший часто оглядывался назад, и на его благообразном актерском лице можно было разглядеть выражение ужаса.
После восьмой кружки Козлевич потребовал девятую, высоко поднял ее над головой и, пососав свой кондукторский ус, восторженно спросил: