Против ожидания рассказчика, дурной поступок Паниковского не вызвал со стороны Остапа осуждения. Бендер развалился на стуле, небрежно глядя перед собой.
А мелодию уже перехватила пишущая машинка с турецким акцентом:
-- Вы еще не знаете нашего Полыхаева, -- говорили молодцы из финсчета. -- Он мытый-перемытый. Его на голое постановление не возьмешь.
Для Зоси Корейко был готов на все. Он решился бы даже слегка нарушить свою конспирацию, потратив рублей пять на кутеж. Сейчас в кармане у него в плоской железной коробке от папирос "Кавказ" лежало десять тысяч рублей бумажками, достоинством по двадцать пять червонцев каждая. Но если бы даже он сошел с ума и решился бы обнаружить хотя бы одну бумажку, ее все равно ни в одном кинематографе нельзя было разменять.
-- Вашему строительству, -- говорил он, -- не хватает денег. Я их достану.
-- А какое все-таки? - настаивал старик.