Гостиница "Карлсбад" была давно покинута. Все антилоповцы, за исключением Козлевича, поселились в "Вороньей слободке" у Васисуалия Лоханкина, чрезвычайно этим скандализованного. Он даже пытался протестовать, указывая на то, что сдавал комнату не трем, а одному-одинокому интеллигентному холостяку. "Мон дье, Васисуалий Андреич, -- отвечал Остап беззаботно, - не мучьте себя. Ведь интеллигентный-то из всех трех я один, так что условие соблюдено". На дальнейшие сетования хозяина Бендер рассудительно молвил: "Майн готт, дорогой Васисуалий! Может быть, именно в этом великая сермяжная правда". И Лоханкин сразу успокоился, выпросив у Остапа двадцать рублей. Паниковский и Балаганов отлично ужились в "Вороньей слободке", и их голоса уверенно звучали в общем квартирном хоре. Паниковского успели даже обвинить в том, что он по ночам отливает керосин из чужих примусов, Митрич не преминул сделать Остапу какое-то въедливое замечание, на что великий комбинатор молча толкнул его в грудь.