Иван подавился пряником и потянулся к булаве.
— А Алена-то как? — поинтересовался Иван, несколько обескураженный услышанным.
— Даже с покаянием, все равно не дай! — уточнил его просьбу Иван.
— Запаляй факел! Факел запаляй! — кричал один брат другому, сидящему на огромной железной махине, более всего напоминавшей емелину печь.
— Что же ты наделал, дурак? Как ты ноги поставил?
— Какое дело? — возмутился Смолянин. — Я вас с Кубатаем русскому научил? Научил! Считай, что я оклад отработал. Теперь до конца месяца ни черта делать не буду.