– А это? – Гусев ткнул пальцем через плечо. – Что ж вы его домой не везете?
– Я тебя принимаю за молокососа, который здесь ходит не больше недели. Иначе бы я тебя помнил. Кстати, вымогатели доморощенные, ну-ка удостоверения мне предъявите. Леха, продавец удрать пытается. Останови.
– На психиатра, что ли, учитесь? – догадался Гусев.
Милиционеры уже скрылись, так и не вернув награбленное. Вместо них на ступенях появилась дородная некрасивая мусорщица в оранжевой куртке. Она подняла оброненную молодым сержантом ватрушку и задумчиво оглядела ее со всех сторон.
– За что? – улыбнулся Гусев. – За то, что вы нарушили служебный долг и оставили пост в зоне повышенной опасности, потому что не могли видеть страдания живого существа? Бросьте. Вам просто стало очень жаль собаку. Если у нас даже женщины не будут поддаваться элементарной жалости, в гробу я видел такую нацию. Расслабьтесь, все бывает.
– Слушай, а действительно, чего они суровые такие? – спросил Валюшок Гусева, опасливо поглядывая на армию мусорщиков, полирующих тротуар.