Моя маленькая госпожа была просто ангел — сидела со мною, ухаживала и подбадривала меня в моем одиночестве: меня сильно угнетало, что я не могу встать. Это нелегко для хлопотливой, деятельной женщины; но мне все же грех было жаловаться. Мисс Кэтрин, как только выходила из комнаты мистера Линтона, появлялась у моей постели. Свой день она делила между нами двумя: ни минуты на развлечения; ела наспех, забросила учение, игры и превратилась в самую нежную сиделку. Какое же горячее было у нее сердце, если, так любя отца, она так много давала и мне! Я сказала, что свой день она делила между нами; но господин мой рано удалялся на покой, а мне обычно после шести не нужно было ничего, так что своими вечерами она располагала полностью. Бедняжка! Ни разу я не подумала, чем она там занимается одна после чая. И хотя, когда она забегала ко мне сказать «спокойной ночи», я нередко замечала свежий румянец на ее щеках и ее покрасневшие пальчики, я и помыслить не смела, что краска вызвана быстрой ездой по полям, на холоду: воображала сдуру, что тут виной жаркий огонь в библиотеке.