— Серьезно вам говорю, если вы не прекратите это, вы, смотрите… у вас мания развивается…
Николка взялся за шпингалет, другой рукой прижал стекло, будто хочет выдавить его и вылезть, и нос расплющил.
— Да, бессмыслен, а наши израненные души ищут покоя вот именно за такими кремовыми шторами…
— И Ардаган и Каре, — подтвердил Карась в тумане,
«Письмо из-за границы? Да неужели? Вот бывают же такие письма. Только возьмешь в руки конверт, а уже знаешь, что там такое. И как оно пришло? Никакие письма не ходят. Даже из Житомира в Город приходится посылать почему-то с оказией. И как все у нас глупо, дико в этой стране. Ведь оказия-то эта самая тоже в поезде едет. Почему же, спрашивается, письма не могут ездить, пропадают? А вот это дошло. Не беспокойтесь, такое письмо дойдет, найдет адресата. Вар… Варшава. Варшава. Но почерк не Тальберга. Как неприятно сердце бьется».
— Я думаю, решишь, если у вас кокарда на папахе. Зачем так бравировать?