— Жи-ды, — мрачно крикнул опьяневший Карась.
— Вздор-с все это. Не он — другой. Не другой — третий.
— Что такое? Как? — где-то баском послышалось в шеренге среди юнкеров.
— Воззрите на сироток, православные граждане, добрые люди… Слепому… Убогому…
Он метнулся в сторону, грозя кому-то кулаками.
— Все это, конечно, очень мило, и над всем царствует гетман. Но, ей-богу, я до сих пор не знаю, да и знать не буду, по всей вероятности, до конца жизни, что собой представляет этот невиданный властитель с наименованием, свойственным более веку семнадцатому, нежели двадцатому.