— Подождем до половины одиннадцатого, — качая головой и кутая руки в платок, отвечала Елена шепотом, — другого звать неудобно. Я знаю, этот придет.
— Ладно. Ладно, не буду, — бормотал Щур, въедаясь глазами в светлого человека.
Мышлаевский проворно выскочил из группы, ухватил экспансивного прапорщика за рукав шинели и отдернул его назад.
«Прапорщик Коровин», «Прапорщик Гердт», — проплывали желтые гробы.
— Иван Иванович, что это вы сегодня не в духе?
Тот, наконец, со стоном откинулся от раковины, мучительно завел угасающие глаза и обвис на руках у Турбина, как вытряхнутый мешок.