— Чтобы никаких помещиков и духу не было.
— Ах ты, сволочь! — сипло закричал рыжебородый и запыхтел, — куды? стой! — потом вдруг завопил: — Держи, держи, юнкерей держи. Погон скинул, думаешь, сволота, не узнают? Держи!
разливаясь, на рыси пели и прыгали лихие гайдамаки, и трепались цветные оселедцы.
Кругом Города, то здесь, то там, закипит грохот, потом прервется… Но Город еще в полдень жил, несмотря на грохот, жизнью, похожей на обычную. Магазины были открыты и торговали. По тротуарам бегала масса прохожих, хлопали двери, и ходил, позвякивая, трамвай.
— Так, — сказал он, — это даже хорошо. Вы где, поручик, служили?
«Охранять Политехническое шоссе и, в случае появления неприятеля, принять бой».