Он стоял перед Турбиным обнаженным и подчинялся осмотру.
— У… с-с-волочь!.. — проныло где-то у стрелки, и на теплушки налетела жгучая вьюга. Заносило в эту ночь Пост.
— Вот оно, у каждого свое горе, — прошептал он.
— Никол, я тебя все равно не пущу. Не пущу. Умоляю тебя никуда не выходить. Не сходи с ума.
— Кокаин нельзя. Пить нельзя. Женщин тоже…
— Дон… дон… дон… Дон-дон-дон… Тирли-бомбом. Дон-бом-бом, — бесились колокола.