— Еще по глотку. Ваше здоровье, господа офицеры!
Николкина душа стонала, полная смятения. Ему хотелось верить.
Елена вышла около полудня из двери турбинской комнаты не совсем твердыми шагами и молча прошла через столовую, где в совершенном молчании сидели Карась, Мышлаевский и Лариосик. Ни один из них не шевельнулся при ее проходе, боясь ее лица. Елена закрыла дверь к себе в комнату, а тяжелая портьера тотчас улеглась неподвижно.
«Най» откинул для конспирации на случай, если придут с обыском петлюровцы.
— Я его сестра, — сказала Най, стараясь не смотреть на то, что лежало перед профессором.
Случилось это потому, что в броневой дивизион гетмана, состоящий из четырех превосходных машин, попал в качестве командира второй машины не кто иной, как знаменитый прапорщик, лично получивший в мае 1917 года из рук Александра Федоровича Керенского георгиевский крест, Михаил Семенович Шполянский.