В глазах Елены тоска, и пряди, подернутые рыжеватым огнем, уныло обвисли.
Полпути братья сделали молча. Потом Турбин прервал молчание.
— Валенки, — монотонно ответил Най и, скосив глаза к носу, посмотрел туда, где находились носки его сапог.
— Извозчику завтра вечером одну, — разговаривал сам с собой Василиса, — все равно ехать, и, конечно, на базар.
— Я очень жалею, что никогда я не понимала и не могу понимать твоих планов.
— Полное облегчение, уважаемый доктор, мы получим только там, — больной вдохновенно указал в беленький потолок. — А сейчас ждут нас всех испытания, коих мы еще не видали… И наступят они очень скоро.