Василиса жевал ломтик французской булки, и зеленый сыр раздражал его до слез, как сверлящая зубная боль. Тошный порошок при каждом укусе сыпался вместо рта на пиджак и за галстук. Не понимая, что мучает его, Василиса исподлобья смотрел на жующую Ванду.
— Крепость Иван-город, — неожиданно перебил Василису покойный комендант в папахе,
Затем все трое быстро двинулись, свернули за угол и исчезли.
— Синие? — спросил Николка с любопытством.
— Я так боюсь, — шептала она, — что вам сделается плохо. Чем тогда я помогу. Не течет больше? Она неслышно коснулась забинтованной руки.
«Ну-ка, ну-ка, ну-ка, еще… еще…» — застучала в висках кровь.