– Ну, ты… – начал было старший, но передумал и только сплюнул под ноги.
– Если ты меня осуждаешь, могу в деталях рассказать, как именно Шацкий изуродовал свою жену. Ей было двадцать три года, Леха. Только двадцать три. Обыкновенная молоденькая дурочка – нормальная женщина за такого бы и не пошла, – но это в данном случае дела не меняет. Нельзя кухонным ножом резать беременных жен, понимаешь? И нет таких высших интересов, во имя которых можно оставлять в живых тех, кто так поступает.
– Хм-м… Эй, Валюшок! Кто такой ганфайтер, знаешь?
Валюшок четко выполнил поворот и встал, снова улыбаясь. Не хотел он быть серьезным. Не чувствовал патетику момента.
– Вот так-то, – сказал Гусев. Он снял пистолеты с боевого взвода, убрал их на место, закурил и с наслаждением затянулся.
Гусев подошел к начальству вплотную, набрал в легкие воздуха и мощно дыхнул.