– Пусть Господь будет милосерден к его душе, – произнес он тихо. – Все же он признался в своих грехах, покаялся…
– Я походный вождь Гуланг, – сказал он поспешно. – Да, мои воины были не правы… и были наказаны.
– В мире давно все перемешалось. В воины идут те, кто и ложку не умеет держать, а в священники – прирожденные поединщики.
Вошла Алина, опустила на край стола поднос с тонкостенными фужерами на длинных ножках. Каждый до половины заполнен смесью вина, сока и коньяка, на ободке по ломтику лимона, только один для Бориса полон на треть, Борис в этом сноб. И его фужер без лимона.
– Так что же… Я слышал шум ночью!.. Это их отманивали от ворот?
– Ладно, не благодари. Мне все равно не спится. Но теперь седлай коней. Перекусим на ходу, отсюда надо уходить.