Мужик ощерил в улыбке широкий рот с гнилыми желтыми зубами.
Я огляделся в поисках рубашки, отступил на шаг.
Потом я летел над залитыми лунным светом холмами, и вдруг по натянутым нервам ударило, как электрическим током. Холмы расступились, далеко впереди высится замок. Снежно-белый, искрящийся, сейчас он, залитый лунным светом, казался серебряным. Множество башен поднимаются на немыслимую высоту, но и там между ними угадывались ажурные мостики, переходы. Крыши зданий мертвенно блестят, словно покрытые искрящимся снегом, на шпилях трепещут флажки.
– Значит, святые мощи не могут быть чем-то важным?
– Кенга, это нечестно! Мы должны все вместе…
Коней напоили, сами рыцари не больно спешили искупаться. На меня смотрели с удивлением и подозрением, будто я с пóтом смывал и божью благодать. Я поспешил поскорее вытереться, пошел седлать коня себе и Бернарду.