– Магия в плохих руках опасна слишком для многих, – произнес он с усилием. Из-за дальней портьеры появился еще один монах, подал в серебряном кубке красноватую жидкость. Епископ отпил, сказал чуть окрепшим голосом: – В то время как чудеса, совершаемые верой, никогда не причиняют вреда…Такой человек никогда даже не подумает, к примеру, стать властелином мира… Сама мысль о таком – смертный грех! Никогда с помощью чуда не совратит жену ближнего, не обидит соседа… Понимаешь? Если даже такая мысль мелькнет в голове праведника, он тут же потеряет способность творить чудеса!
– Вы так великодушны, сэр рыцарь… ой, простите, господин!
Я заставил себя перекреститься. Рука Галахарда дернулась, но бессильно упала. Я стиснул челюсти, рыцарь под властью чар, он сам ничего не сделает, чтобы спастись от злой волшебницы.
Ланзерот впереди тащил коня в поводу. Когда завал оказался чересчур сложным, рыцарь подлез под своего дорогого, как «Мерседес», коня, приподнял и тяжело перебрался через мокрые и скользкие камни. В Средние века, вспомнил я, это считалось подвигом. В мое же время акселерации каждый крепкий парняга в состоянии поднять коня на плечи и пробежать с ним сотню-другую шагов.
Женщина подбежала, я учтиво поклонился. Ее лицо было бледным, глаза встревоженными.