Осознав, что с ней не шутят, «Волга» так дала по тормозам, будто у нее там что-то заклинило, и мигом прижалась к обочине. Валюшок строго по инструкции блокировал ее спереди, вытащил игольник и прыгнул за дверь. Гусев не спеша вышел и заглянул сквозь лобовое стекло внутрь задержанного автомобиля. На него таращились испуганные лица. Стекла передних дверей медленно поехали вниз. Очень толстые стекла, броня. Показались отсекатели, защищающие салон от шальной пули, летящей под углом.
– Да я… – начал помощник, но больше сказать ничего в свое оправдание не успел, потому что Гусев очень метко и больно швырнул ему ключами в глаз. Помощник взвыл и схватился за лицо.
«Да, мы с развеселым гоготом крушили перегородки и таскали мебель, а я все оглядывался на ребят и думал: чистой воды сталкеры. Лезут куда-то с наркотическим упорством, добывают то, непонятно что, гибнут ради этого непонятно чего. Неужели и я такой же? Нет, только не я. А внутренний голос твердил – голубчик, разуй глаза! Конечно, и ты тоже. Никто ведь тебя не просил идти на линию огня, сам полез. Как это – никто не просил? Я сам и просил. На коленях почти что ползал. Аргументированно умолял. Требовательно упрашивал».
Коридор оказался длиннющий, метров тридцать. Чувствуя спиной неприятный оценивающий взгляд, Гусев пошел куда сказали. Позади гулко топал Валюшок.
В дверь ворвался экипаж «труповозки» – трое мордоворотов, изображающих бригаду «Скорой помощи». За их спинами маячил Валюшок.
– Это был мой последний долг тезке, – кивнул Гусев. – Никто из гражданских не знает, что «теорию Сверхнасилия» и основные принципы выбраковки разработал именно он. Думаю, он тоже предполагал, что его имя канет в Лету. Но Павел чертовски хотел отомстить тем ублюдкам. И добился этого, правда, несколько экстравагантным способом. А я проследил за тем, чтобы они знали хотя бы косвенно, кто именно сводит с ними счеты. Когда ваш покорный слуга пришел в выбраковку, «птичку» называли по-разному, кто «последним словом», кто «молитвой». И я рассказал парням историю Павла Птицына. Что особенно интересно – мне за это ничего не было.