На меня взглянуло мертвенно-бледное прекрасное лицо. Прекрасное лицо не молодой девушки, а красивой зрелой женщины. Ее рубашка порвалась на груди, но я на этот раз не мог оторвать взгляда от красивого рта… полураскрытого… откуда высунулись длинные клыки.
Она гордо прошла в темный проход, там маленькое помещение, служащее холлом, жалко горит светильник, а сверху по лестнице уже спускался еще один воин с факелом в руках.
– Хорошо священникам, – продолжил рыцарь искренне. – Они могут служить высокой и чистой идее. А мы, мужчины, можем служить, не роняя гордости и достоинства, только тем, кто сильнее нас. Не так ли?
– Отец, у него жар… Он держится из последних сил!
– Надо ударить им навстречу! Сомнем, как… К тому же они не ждут. Уверены, что догоняют убегающих…
– Но что могут монахи? Разве они не клялись не брать в руки оружия?