На привале Асмер в ручье полоскал рубашку, Бернард пробурчал, что внизу по течению на милю вся рыба издохнет, а это ж божьи твари, грешно, священник оставил книгу и углубился в чащу. Но ушел недалеко, я увидел над зеленью кустов седые пряди с розовой плешью, потом вроде бы совсем рядом качнулось нечто серо-коричневое.
Ощущение недоброй силы исчезло, но осталась тревога, предчувствие недоброй силы, что следит. Бернард торопливо выбрался из ручья, пальцы вздрагивали, когда насухо растирался, но у костра к этому времени остался только я, а я, естественно, ничего не замечу, ибо веселостью, с моей точки зрения, Бернард не блистал и раньше.
Я вздохнул, привстал в стременах, осмотрел окрестности. Не пристало воину Христа, как здесь говорят высоким штилем, слушать шепот мелкого беса. Поддаться желаниям – услужить силам Тьмы, пусть в малом. Падение начинается с крохотного шажка… и все такое. А я хоть и простолюдин, но тоже воин Христа, ибо в этом мире все воины, время такое. Дивно, что еще не встретили ни одного грандиозного костра с вопящей на нем ведьмой. По школьному учебнику их сжигали на каждом шагу пачками.
– А ты в самом деле ничего не мог? Ведь ты въехал и выехал свободно. Или пришлось прорываться обратно с боем? Ты говори, не скрывай.
Зверь страшно взревел, отпрянул. Еще один развернулся, я выставил перед собой острие меча, зверь оскалил зубы, но нападать не посмел. Я лихорадочно размышлял, что делать, но с дерева снова раздался крик. Верхушка дрогнула, донесся треск.
– Что кричишь на парня? Это он нас разбудил.