Потом я узнал, что вспышка молнии как бы фотографирует на сетчатке глаза изображение, и я в течение секунд видел картину, что длилась на самом деле стотысячную долю секунды, а вообще-то простым глазом такое узреть невозможно…
Я ощутил к нему симпатию. У него было некрасивое лицо, но, как бы сказали, честное, искреннее, исполненное открытости. Такой же прямой взгляд выдает человека, который умеет отстаивать свои убеждения.
– У меня пятнадцать человек, – ответила она гордо. – А когда подступает враг, сюда сбегаются крестьяне… Там, дальше за лесом, две деревушки, оттуда привозят зерно. А мясо мужчины добывают охотой. Здесь в лесу видимо-невидимо как зверя, так и птицы, а вон там озеро, где кишит рыба…
– Так я это ж проповедую! Если люди начнут жить умом, то прекратится эта нелепость, когда человек поступает якобы по зову сердца или по долгу души, а на самом деле громоздит одну глупость на другую. Подумай над этим!
Галахард улыбнулся, смолчал. Их глаза сомкнулись. В его серых глазах была глубокая печаль и нежность, а в ее огромных глазищах метался гнев, раздражение, жажда поставить всех на колени и что-то еще, настолько странное, чего я никогда не ожидал от колдуньи.
– Как случилось, что такая молодая девушка оказалась одна в лесу?