— Это здорово, — сказал Анну с невольной улыбкой. — Да, они такие — сверчки такие.
— Все никудышники много болтают, — режет шкет и находит в себе силы усмехнуться.
Элсу всего лишь хочет выяснить, кто я сейчас, подумал Анну. Кто я — дурной дикарь, заходящийся от ярости, когда улыбнутся в его присутствии, или такой, как северяне — способный шутить над всем, что подвернётся, над глупостью, над любым неловким моментом — и над собой громче всех.
— Я понимаю. Но, быть может, мы сейчас можем… что-то сделать, чтобы ему стало чуть легче?
— Наши мужчины тоже обречены терпеть их общество из гостеприимства, — вздохнула Забияка.
Это он к тому, что мне не годится жить в одиночества, а выбирать следует юных, хе. Он готов найти мне подходящую рабыню — я отказываюсь. Рассказываю о Ри-Ё, объясняю, что не могу резать человека без поединка, а поединок "палка против меча" вызывает у меня омерзение самой идеей. В масленых круглых глазках Ун-Ли появляется намёк на искреннее уважение — и он заговаривает о благородных вдовах. Я обещаю подумать.