— Это пока, Львёнок! Я обязательно научусь — слушая тебя.
— Вот, значит, как? Ты — титулованное дерьмо?! Солдаты — не важны, а ты очень важен, я полагаю. Вот главное, что изменилось — живой Львёнок в наших руках. Об этом мы мечтали давно. Появилась отличная возможность сквитаться с твоими родичами за всё и сполна.
Да-Э в страшном смущении крутит в воздухе пальцами и играет веером.
— И в этот план входит торговля людьми? — спрашивает Рашпиль с той интонацией, которую явно считает ироничной.
— Ты что, меня ударил? — в разум не вмещается.
— Это, конечно, не предназначалось для меня, — говорит Ар-Нель, забирая бумажку и бережно пряча её в рукав. — Это просто забывчивость, случайность… Скажи, Ник, можно ли считать эту наивную попытку стихосложения на чужом языке любовным письмом?