— Да, — Элсу коснулся решётки — и Зи-А тут же ткнул в его ладонь сверток, пахнущий сдобным тестом. — Знаешь, я иногда не понимаю… не понимаю, откуда ты знаешь, где мои руки. Ты же их не видишь…
— В моей постели не было женщин, мой друг, ты прав. Но в жизни — были. Мать, любившая меня и первая учившая меня держать меч. А ещё меня любит сестра — и я каждый миг помню о дружбе и чистой любви моей Государыни, наполняющей душу гордостью и стремлением оказаться достойным. А что было у тебя?
— Это я уже слышала, — фыркает Ра. — Ради этих добрых отношений, которые ещё неизвестно, куда приведут, вы решили отдать варвару нашего подданного, да? В качестве рабыни? Пусть даже это будет и преступник — хорошо ли наказывать человека так? А если эта жертва приведёт лянчинца в доброе расположение духа и он начнёт лгать о том, что нам хочется слышать, то мы, благородные и добродетельные господа, дадим ему прикончить собственного младшего брата. И будем надеяться, что он сделает для мира хоть что-нибудь, да?!
Хенту с сердцем вкинул меч в ножны и подошёл к Анну.
— Если Лев нападёт и язычники победят — то же будет, — сказал он еле слышно. — Ты воевал, ты скажи — они ведь могут и победить? Прирезать нас нашим же клинком?
— Здесь нет настоящих, — откликается Ар-Нель. — Вы же видели — Всегда-Господа, трусы и неумехи, у которых не хватает мужества на равный поединок. Ничтожества, наслаждающиеся чужим унижением и болью. Уличный сброд, нюхающий кровь и похоть, как псы. Понимаете, почему это — Дом Порока?