Эткуру смотрит на мёртвого Соню и кусает пальцы. Элсу сжимает кулаки.
— Видишь ли, дорогой Анну, — мурлычет Ар-Нель польщённо и протягивает ему белоснежный платочек из собственного рукава, — подобный обман — урок тем, кто не умеет или не желает замечать сути вещей. Не годится судить о чьих-то силах или фехтовальном стиле, не скрестив с ним клинка. Тот же, кто судит, недооценивая противника из гордыни, самоуверенности или глупости — может быть наказан поражением в бою. Это закономерно, не правда ли?
— Хо-уу… ну так он изрядно позабавится… Ему не впервой, его всегда забавляло, если кого-то из братьев опускали до самой преисподней… чем меньше Львят — тем больше мяса достанется Старшим в Прайде.
— А статус потерять тебе не жаль? — говорю.
— Язык отрежу! — прошипел Эткуру сквозь зубы. — А вернёмся домой — шкуру сдеру. Тварь.
Поэтому мы нашей Государыне ничего не рассказываем. Только выражаем уверение в совершеннейшем почтении и преданности, а ещё просим милости к тому, кто был осуждён безвинно: "Ну вы же знаете меня, Государыня — это совершенно точные сведения". И Ра так улыбается, подписывая бумагу о реабилитации, что Ри-Ё шатает, когда мы выходим.