— Худо тебе, рыба? — спросил он. — Видит бог, мне и самому не легче.
— К тому времени все будет в порядке, — сказал мальчик. — А ты пока что подлечи свои руки.
Старик уселся за руль. Он даже не стал смотреть, как медленно тонет акула, становясь все меньше, а потом и совсем крошечной. Зрелище это всегда его захватывало. Но теперь он не захотел смотреть.
Старик снова опустился на колени и, пошарив багром под кормой, отыскал там тунца. Он подтащил его к себе, стараясь не потревожить мотки лесы. Снова переместив всю тяжесть рыбы на левое плечо и упираясь о борт левой рукой, он снял тунца с крючка и положил багор на место. Он прижал тунца коленом и стал вырезать со спины от затылка до хвоста продольные куски темно-красного мяса. Нарезав шесть клинообразных кусков, он разложил их на досках носа, вытер нож о штаны, поднял скелет тунца за хвост и выкинул его в море.
— Не знаю, — сказал он вслух. — У меня никогда не было костной мозоли.
Старик работал, взмахивая обеими руками поочередно. Его старые ноги и плечи помогали движению рук.