Полковник, не глядя, опрокидывает залпом бокал и пару минут напоминает рыбу на мели. Во всяком случае, рот он разевает очень похоже.
Мне вежливо кивают и расточают фальшивые улыбки. Долг платежом красен – улыбаюсь им в ответ. Ничего, с меня от того не убудет. Известен я тут… ха! Да половина из этих деятелей про меня только что услыхала! Сковородка под вашей задницей ощутимо нагрелась, вот вы нас и пригласили…
– Сделаем, – подключилась Ирина. – Саша толкового заместителя оставил. Казарма на сотню человек будет к концу месяца.
– И вытоптали грядки с рассадой, любовно выращенной сеньоритой Катей. Кстати, она уже была у меня. В ближайшее время настоятельно вам рекомендую избегать с ней встреч. То, что она обещала с вами сделать, может предположить только сильно обиженная женщина. – Я строго посмотрел на молодых офицеров. – И что же было дальше?
– Нет, у нее своя половина дома. Туда никто, кроме нее, и не заходит. А сама эта девушка практически не выходит на улицу. Говорят, набожная очень, целые дни в молитвах проводит. Только иногда, когда к ее соседу, доктору, приходит кто-то из важных пациентов, она выходит к ним.
А вот насчет регулярного патрулирования поселка военными – это дело новое. Раньше солдаты только проход контролировали да патрули по периметру ходили. А мы тут пока дружинниками обходились. Отобрали десятка полтора крепких и уважаемых мужиков из числа ополченцев, вот они тройками и дежурили, периодически обходя поселок и базируясь на кабак. Нет, естественно, им ничего крепче кофе не наливали, но там телефон есть, мы специально поставили, чтоб в случае чего можно и начальство известить, и вояк из казармы дернуть, как в тот раз и сделали. Да и поддержка в кабаке есть неслабая – Дункан, вышибала.