Но я-то хорошо знаю эту его интонацию. Спорить бесполезно. Ладно, оно и к лучшему. «Сеньорита Долорес нездорова», – наилучшая формулировка для тех, кто попытается меня побеспокоить в ближайшие насколько часов. А значит, у меня будет возможность поразмыслить в тишине.
– Не будет никакой войны. С Испанией они воевать не станут, а про нас никто и не знает пока.
По знаку руки незнакомца из каких-то, ранее остававшимися незаметными, укрытий, выскочили на берег десятка полтора мужчин с оружием в руках. Скрежеща ногами по гальке, откуда-то сбоку выметнулось на пляж около полусотни индейцев. С ружьями в руках…
Может, лечь спать? Все-таки не зря предки говорили: «Утро вечера мудренее». Бросив последний взгляд на уже почти черную водную гладь, я завалился дрыхнуть, положив дробовик рядом.
Входная дверь громко стукнула о косяк. Я приподнял голову от карты, на которой прикидывал возможные варианты будущей стычки с англичанами. Карту эту мы вручную перерисовали с экрана ноутбука, опустив при этом все современные обозначения. Так что для этого времени она являлась недостижимым шедевром.
Молодняк – весеннего призыва, дети реформ. Тощие, мелкие, приклад от ствола отличают, лейтенанта от капитана тоже, посчитать в уме два трехзначных числа уже не могут. Подтянуться, кстати, смогли не более половины. Гроза НАТО, блин!