Не-а, мне хорошо. Хорошо, что не какая-нибудь «просто Мария». И вообще все классно – солнышко вот, птички на карнизе, куст роз у забора притулился. Можно, я еще немножко так посижу, а? И не надо на меня так смотреть, а то растрогаюсь и заплачу.
Тонкавы понимают, что их все равно грохнут, бросаются вперед. Хромающий на ногу получает ножом в живот, уж что-что, а метать ножи меня учить не надо. С детства, каждый день, в тяжелой форме. Спасибо деду. Второй, с палицей и ножом, наскакивает – и понимаю, почему мои индейцы тонкавов боятся. Как боец этот отморозок на голову круче всего, что я здесь видел. Палица отбивает древко пальмы, нож царапает предплечье… расходимся. Снова ухожу от палицы, блокирую нож, отскакиваю и – ННА, этого у вас не знают! Выпад, проход по рукояти, остановка удара и сразу же – широкий отмашной по горлу. Готов!
– Да, оборзели вы, батенька, с индейцами, оборзели. Что за травка?
– Видите ли, дон Алехандро, мы слишком мало знаем друг о друге…
Да… страшная штука картечь, особливо, ежели вот так – почти в упор.
На берегу показалась целая процессия. Ага, похоже, заявились все, кого я достал за этот месяц своими просьбами и шантажом: сделать вон ту пластинку, отдать те пружинки, выточить такую хреновину и все такое. Самая большая проблема была убедить некоторых личностей в том, что мне огнетушители нужней, чем их наличие при возможном пожаре. А еще были попытки раскурочить лордовский «Мицубиси». Раскурочить, конечно, перебор, мне всего-то нужны были метра полтора гофрированного шланга и пара клапанов, но на проповедь о недопустимости порчи имущества колонии в исполнении нашего безопасника нарвался. Понятно стало, почему его Коброй зовут. Пришлось откупоривать НЗ и урегулировать конфликт. НЗ – это часть замыленного во время разгрузки рома. Хороший такой бочонок литров на пятьдесят – чуть жаба не удавила, пока на берег тащил. Ну да ладно, еще маленько осталось. Сколько? А вот это есть страшная корабельная тайна, ибо ром на судне не роскошь, а, так сказать, вещь первой необходимости.