Восьмое марта, никому не известный здесь праздник. Символично. Глухой ночью, в обществе трех великовозрастных детей иду на дело.
– Тёть Наташ, ну что нам жалобы-то слать, это ведь еще задерживаться придется, а я домой хочу. Наприключались уже…
– Нет-нет, Марьиванна, мне не в тягость. Я ж деревенский, мне это сподручно. Только это… вы простите меня за вчерашнее, очень стыдно получилось. – И бочком-бочком возвращаюсь к раскопу.
Так, стоп. Это я теперь Егор. Нельзя даже в мыслях думать как-то иначе.
– У меня тоже где-то так, – добавил Вакулин.
– Приходи вечером, я тебе оставшиеся заряжу.