Тим круто повернулся, и его так качнуло в сторону, что он чуть не упал. «Пора рвать когти. Чтобы успеть домой к тому моменту, когда папа очнется и позвонит мне насчет завтрашней встречи. Он ведь не помнит ничего. Слава богу, после энергетической атаки такого уровня начисто отшибает память. Что интересно…»
– А Костенко где? – пробормотал обалдело Смолянинов.
– Хорошо, – кивнул Самохин. – Так получилось, что я осведомлен о вашей проблеме…
– Ты же не знаешь… – вырвалось у нее. Если бы она успела, то зажала бы себе рот. Но это вырвалось.
Ремень сдался. Крепко сжимая лезвие, Тим бросил хищный взгляд на напряженную шею отца и вдруг понял, что примеривается для удара в артерию… По спине пробежала судорога. А отверстие в груди уже не знобило, а болело. Ноющей тягучей болью. Тим от греха подальше сунул лезвие в карман на двери. Мысленно извинился перед теми, кто, быть может, попадется на встречной полосе. Обругал себя последними словами. И приготовился к броску вперед.
– Ш…ш-што? – выдохнула она сквозь слезы. И тогда Тим опустил руку и расстегнул пуговицу на ее джинсах. Что-то, застрявшее там, упало на кровать, Тим подобрал это и поднес к ее лицу.