– Дяденьки, не стреляйте, не стреляйте, миленькие… Я больше не буду, не надо в меня стрелять… – бормотал я, мелко трясясь и подвывая.
– Да, Николай Свиридович. Вот он. Только у меня совсем нет времени сделать нотариальную копию. Можно я прямо оригинал приложу?
С этим кадром судьба свела меня в гавриленковской (будь он неладен) мастерской примерно в конце февраля, когда я как раз заканчивал восстанавливать свой источник.
Труднее всего Шаману – ему достается броневик, который он тем не менее лихо вскрывает своими водяными ножами.
Неугомонная Наташка начала меня щекотать и валять по кровати, вынудив к позорному бегству.
– Девочка наша – отлично! Внял Господь вашим молитвам, Ирина Валерьевна, очнулась она! Вчера ненадолго в себя приходила. Теперь уж наверняка на поправку пойдет, вот увидите. Вы ближе к обеду, как с делами управитесь, ко мне зайдите, я вас проведу, хоть порадуетесь за нашу птичку.