— Практически любые. Эти курсы интерактивные, то есть, преподаватели находятся у нас дома, а ты просто смотришь их лекции и проходишь тесты. Но два раза в год придется сдавать экзамены лично. Сейчас с этим напряженка, но через полгода, полагаю, ситуация нормализуется и они будут прибывать сюда для приема экзаменов.
— Не, мне еще флаер обратно вести. Неприятно будет, если я его угроблю или у ее родителей крышу снесу.
Прямо на базе полицейских участков создавались диверсионные школы, в которых таких же юнцов, как и я, учили стрелять из винтовок и кидать гранаты в проезжающие машины противника. Идиотизм. После восьми лет, проведенных в проекте, я смотрел на своих сверстников, готовящихся воевать с захватчиками, с откровенной жалостью. Погибнут зря, да и все.
— В этих данных есть интересная подборка файлов, называется простенько так — «проект». Ни о чем не напоминает?
— Цель нашего взвода — двое местных, которые, практически со стопроцентной гарантией, являются агентами местного сопротивления. Проценты нас не волнуют. Критично время. Сегодня утром какие-то кретины из штаба разрешили, а журналюги радостно выпустили в эфир репортаж о захвате архива одной из шишек сопротивления. Поэтому сейчас уже все подозреваемые в курсе, что могут попасть под раздачу. Мы должны успеть взять их за яйца быстрее, чем они встанут с кровати.
Тот первый день, наверное, был моим самым счастливым за последние годы. Управлять скользящей по воздуху машиной, рассматривать проносящуюся внизу землю — что может быть прекраснее? А самое замечательное произошло уже после того, как мы выбрались из кабины.