– «Ласточкам не долететь до Фудзиямы. Гнездо остыло – они ждут тепла!»
– Марк Николаевич! Вот вы давеча интересовались нашим скорым ростом в чинах и неизвестными наградами. Завтра мы вам всё покажем, а вас попросим через недельку осветить увиденное в прессе. А вот как это сделать, вопрос очень сложный. Нам необходимо и засветить одно событие, но и сохранить его в тайне и напустить туману. Справитесь с такой задачей?
Вблизи всё смотрелось гораздо иначе. Город-то был весьма грязноватенький. А уж ароматы ну никак не напоминали розовую клумбу. Мы поспешили убраться обратно на корабль. К вечеру погрузка была завершена. Я осмотрел штабеля досок и бруса. Лев Кнэп умел держать слово. Весь товар был первостатейный. Можно было возвращаться. На рейде Нью-Йорка нас дожидался «Проскуров». Они уже загрузили насосы от Гаранчука и ждали только нас. Комрад решил идти с ними, как командующий эскадрой.
– Да вот из Польши сообщили, что нашего солдата убили, при исполнении. И это уже после манифеста о свободе!
– Умно. Заводик я вам предоставлю. Адмиралтейские верфи подойдут?
– Вот гляжу я на вас и думаю – неужто всех вас в детстве мамка с печки роняла? Придумают же – то мыло, то тюлений жир. Вы бы ещё предложили палубу намазать этим, ну чего в гальюне предостаточно. Тоже скользит. Лыжи-то зачем придумали? Что бы на них по снегу скользить. Так вам что, на берегу снега мало? На корабле экипаж больше тысячи матросов. Да ежели каждый принесет по мешку снега, то всю палубу можно покрыть слоем по колено. Разровняй, утопчи и хоть соревнования устраивай или в снежки играй! – и дядя Лёша обвёл нас насмешливым взором. От простоты и гениальности такого решения, обомлел даже Николай и поинтересовался отчего сей гений до сих пор старшина первой статьи, а не адмирал?