Закончилось все хеппи эндом, но не для меня.
Подземелье до этого бедное на звуки, теперь на радость эха, раскрасилось всеми возможными из них. Рев, писк, вой, грохот, скрежет…
И еще один важный фактор, целенаправленно и системно искать беглеца рядом с местом, где он нашумел, обычно будут в последнюю очередь. Простые и логичные действия любого преследуемого — скрыться, как можно дальше, убежать, затаиться.
Я помню себя до того момента, как в двадцать семь лет меня огорошил медицинский диагност, выявив первый признак — крохотное невидимое никому пятнышко где-то внутри моей черепной коробки, а дальше… Дальше показательно грустное лицо врача, слова которого, будто падали каменными глыбами с многометровой высоты, и вколачивали, вбивали меня в землю. Стоишь не в силах произнести ничего, все слышишь, а смысл произнесенного от тебя ускользает, размывается потому что тебе только что объявили точный день личного Армагеддона с вероятностью в 100 %… С тех пор, я ненавижу запах жасмина, которым насквозь провонял кабинет доктора.
А у меня в голове, вместо фанфар — Чапмен. Точнее его труп, который я так и оставил валяться. Сейчас, наверное, бродил где-то по лесу и поджидал меня.
Почему о таком важном аспекте не предупредить сразу?! Дело даже не в найденных гвоздях и кольцах. Получалось, что грузовой наруч, где раньше находилась шкатулка, переложенная после в инвентарь идентификатора, набитый до отказа всем необходимым с «Малышки Сюзи», оказался недоступным.