Кстати, странно, почти восемь, но никто еще не прислал ни одного письма. Пол Чапмен, ау?!
А я с низкого старта, отталкиваясь руками, бросился вперед, на ходу выхватывая оба револьвера. Только сейчас донеслось подвывание, скуление, рычание от злобного до какого-то обреченного. В несколько длинных-длинных секунд, когда казалось, что сам воздух сделался густым, а ноги несли еле-еле, будто в кошмарном сне, преодолел расстояние, разделяющее меня и волканов.
Осмотрелся. Никого и ничего не видно, поэтому я упал на землю и принялся отжиматься на кулаках. Очки действия стремительно поползли вниз только на сороковом разе. Нормально уже. Впрочем, сейчас мое физическое игровое тело не дотягивало и до состояния в реальности. Там я, пусть и выкладываясь полностью, но за один подход мог отжаться около двухсот раз. А так как весил почти сто килограмм, при росте в метр девяносто, то сейчас в этом дохлом, пока еще теле, моя сила просто ничтожна. Зато согрелся быстро. Однако есть захотелось еще сильнее. Немного прокачал шкалу силы, плюс чуть дрогнула шкала ловкости.
Вот здесь мой товарищ сглотнул, а на лице, промелькнула настолько дикая гамма чувств, что даже густая бородища не смогла ее скрыть. Это было и вожделение, и недоверие, и какое-то обреченное понимание, это как безнадежность дурака, который раз за разом, терпя поражение, но лично проверял простую истину — «близок локоток, а не укусишь».
Конечно, неприятно такое слушать, но честно. Предельно честно.
— Властью, данной мне конклавом Братства Пути Света, я объявляю, что Дик Гаррот, не имеет никакого отношения к Потрошителям, а также к первородному Злу. Снимаю с него все обвинения, а также все сомнительные достижения. Однако, я учел его действия и объявляю, что путь инквизиторов ему недоступен. Я сказал! Данное дело, под номером № 24351 объявляю закрытым!