Он навел ствол винтовки не вверх, а в ту сторону, куда мне предстояло забросить булыжник и шепнул: «поехали!»
— Смотри сам, мы сегодня уничтожили один кристалл, вы уничтожите еще четыре, — постарался не усмехнуться я. Философствовать хорошо тогда, когда у тебя есть все или ты ни в чем не нуждаешься. Как Диоген — бочка, берег, море, счастье.
Наметил маршрут, как раз друг за другом, не особо петляя можно было проверить сразу четыре точки. Расплатился предпоследней бутылкой виски, которая мгновенно скрылась в инвентаре моремана, а лицо того озарила довольная улыбка.
Подсаживала по чуть-чуть, медленно, верно, боясь вспугнуть, на самый мощный для мужчины наркотик — на женщину и любовь. Рассказывала сладкие сказки, видела, чего я хотел, и легко и непринужденно отыгрывала роль моей верной спутницы. Началось все на «Пустошах», закончилось все в ее реальной постели.
Мысли стали упорядочиваться, выстраиваться. Это дикий боевой задор прошел буквально секунд через двадцать после приема «лекарства». Я даже головой потряс, прогоняя остатки лютой стужи из мыслей. Теперь все воспринималось, пусть и через призму наплевательства на свою и чужую жизнь, пусть и мышцы подрагивали от желания действовать, но все контролировалось, ненужное отсекалось, и никаких самоубийственных атак с шашкой наголо на дзот с гитлеровскими нацистами я не планировал.
Самым безобидным, на мой взгляд, в этой компании был длинный худой парнишка, который развалился на складном стуле рядом с костром и смотрел, не отрываясь, в небо. Хотя может и спал, очки отлично скрывали глаза.