— Всадники. Кадавры. Глаза и уши ведьм, как боевые единицы — ерунда. Но на каждого пошло по три живых человека, после ритуала все их воплощения сливаются в ноль.
Какая это красивая девушка? Это чудовище! От локтя у дамы начиналась мерзкая, трупного вида, лапища, которой она легко держала мои больше сотни с амуницией на весу. Это игра… Да, да, игра.
— Нет, не видел, он у меня не отобразился.
— Ага, все так, только ты приближение сделай. Нишу видишь, под потолком метров за десять до него?
На пятнадцатой минуте, такой способ передвижения принес плоды. Впереди в метрах тридцати, завал давно вывалившейся стены, обрушенного местами потолка, которое уже изрядно поросло местным мхом — склизким и противным, но чуть фосфоресцирующим. Между ним и левой стеной оставался проход шага три, не больше. И чуть дальше темный провал примыкающего тоннеля. Именно оттуда, наперерез нам устремились десятки резких и быстрых теней.
— Но возникает проблема следующего характера: ты — одиночка. Ты не любишь играть в команде, ты не любишь зависеть и быть зависимым от кого-либо, ты не желаешь жертвовать частью свободы для какого-то общего дела. И это не плохо, и это не хорошо. Это просто факт.