— Шуткую я, юнак, больно тяжела у тебя рука для колдуна! Видал я колдунов Орийских, и Силлистрийских тоже видал, слабоваты они со мной в кулачки сойтись. Все поголовно задохлики, соплей перешибешь.
Тем не менее, больно. И сильно хочется дышать.
Меня дед проклянет, как увидит. Наверное, уже проклял. Вчера дождь был, так это, наверное, он плевался из Чертогов Павших, видя, как ловко внук мотыжит чужой огород.
— Ты ешь, ешь, — милостиво дозволил дядька — Прожуй, потом поговорим.
— Да ладно, не кипятись, Том. Таааак, дай-ка подумать, чем этот клей растворяется? — я задумчиво уставился в закопченный потолок Томовых хором — Проще всего, конечно, в кипятке подержать, — при этих словах дед злобно засопел — Но ты, думаю, откажешься.
Я вытащил острые свои клыки из сыра, и смог, наконец, рассмотреть собеседника: морщинистое лицо, длинный нос с горбинкой, коротко подстриженные седые волосы, седая же, совсем короткая аккуратная бородка, в которую гость спрятал добродушную улыбку и внимательный взгляд голубых глаз, в котором не обнаружилось злобы или фальши. Хороший, наверное, дед.