– Тимка… – прошептала Ольга. – Любимый… Вернулся. А… – Она чуть-чуть отстранилась и принялась разглядывать Тима, будто не веря до конца, что это он. – А у нас хлеб кончился… Я в магазин… вот. Ой, Тима, что с тобой? Тебе больно, милый?
– Скотина!!! – заорали на другом конце провода и с грохотом дали отбой.
На следующей остановке Тим пересек дорогу, сел на троллейбус, идущий в обратном направлении, и «принюхался». Его предположения оправдались. Далеко от дороги, глубоко в лесу, блокируя аллею, по кустам рассредоточились «спортсмены». А в моторе «Волги», запаркованной у памятной Тиму траншеи, действительно копался его отец. Точнее, делал вид, что копался.
Дверь направо. Бац! А, не все оглохли. Этот пробует ударить меня своим жалким дохлым пси. На, умойся!
– Садист… – прошипел Лапшин. – Ты безумный садист…
Все отлично. День прекрасный. Впереди большая драка. И Кремер, как ему и положено, сидит дома.